В предыдущей части мы говорили о том, как миф о православии влияет на формирование российской государственной идеологии, и почему идеи космополитизма в россии окутаны реками крови. Продолжаем этот разговор, и во второй части повествования под прицелом еще три мифа: о братских народах, русской цивилизации и ее тысячелетней истории.
3. Миф о трех братских народах
Одним из последствий предыдущего мифа о всеединстве и космополитизме русского народа является тезис о трех братских народах — россии, Украине, Беларуси, объединение которых образует так называемую «святую Русь», которая должна быть ядром в свершении мировой миссии россии.
«Русский, украинский и белорусский народы произошли от единого корня – древнерусской народности, создавшей древнерусское государство – Киевскую Русь»; «Борясь за национальное освобождение, украинский народ стремился к воссоединению с русским народом», его опорой в этой борьбе стало российское централизованное государство и старший брат — великий русский народ, Переяславский совет — акт, воссоединивший Украину с россией, и это «имело огромное прогрессивное значение для дальнейшего политического, экономического и культурного развития украинского и русского народов». Это все отрывки из «Тез ЦК КПСС о 300-летии воссоединения Украины с россией (1654–1954 гг.)», которые и сейчас транслируются российской пропагандистской системой. Вот только как у них сочетается то, что мы «братья», и то, что мы «фашисты, которых нужно истребить»? Легко.
В риторике большинства идеологов «русского мира» от начала и до сегодняшнего дня тезис единства братских народов постоянно граничит с тезисом об их сепаратистских настроениях, попытки воплощения которых местными «самостийники» вносят раздор в это кровное национально-культурное родство. Яркий пример — позиция российского историка Николая Ульянова, утверждавшего: «Лодка сепаратизма может приплыть к желаемому берегу только через море великорусской крови. Жалуясь на геноцид и приветствуя издание законов против него, “самостийники” лелеют идею геноцида против великороссов».
4. Миф о евразийской / русской цивилизации, противостоящей «гнилому» Западу
Этот миф опять же вытекает из предыдущих, ведь провозглашает, что россия – это не только и не столько народ, это цивилизация, в которую объединяются культурно, политически, социально и, конечно, духовно родственные народы. Собственно, такая «цивилизация» рассматривается как естественная форма реализации «русского мира», наднациональное образование, способное объединить страны с общей исторической судьбой, сложившимися экономическими связями и близким культурным кодом. Закономерным центром этой системы постулируется, опять же, русский народ, ставший после распада СССР, по словам путина, величайшим разделенным народом Европы.
Цивилизационную близость народов, проживающих на территории русского мира, обосновывали такие теоретики евразийской идеологии как Лев Гумилев, Петр Савицкий, Николай Трубецкой.
Этот миф фактически повторяет тезисы и манипуляции из всех мифов, которые уже были озвучены, и хотелось бы отметить несколько особо специфических тезисов.
Именно славянскому культурному типу, по мнению русского философа и социолога Николая Данилевского, в отличие от «гнилого Запада», принадлежит будущее. Данилевский опирается на теорию циклического развития каждого культурного типа (подъем, кульминация, спад), обосновывая, что западная цивилизация уже пережила апогей своего развития, исчерпала запас своих идей, декадентской и отмирающей. А славянские народы под руководством россии должны исполнить свое историческое предназначение и вывести человечество на новый уровень культурного развития. Русская цивилизация должна взять лучшее из западной цивилизации, как последняя в свое время заимствовала лучшее из античной культуры.
Уже упоминавшийся Достоевский мог бы претендовать на первенство в апологетике русского национального мессианизма. По его мнению, западные вероисповедания – это выражение веры нехристианской; особенно римский католицизм: «Католичество римское даже хуже самого атеизма, таково мое мнение! Да! такое мое мнение! Атеизм только проповедует ноль, а католицизм идет дальше: он искаженного Христа проповедует, им же обманутым и опозоренным, Христа противоположного! Он проповедует антихриста, клянусь вам, уверяю вас!». По Достоевскому, католицизм, по сути своей, — не вера, а продолжение Западной римской империи, что обуславливает специфичность призвания россии: «Надо, — говорит Достоевский через своего героя князя Мышкина в романе «Идиот», — чтобы засиял в отпор Запада наш Христос, которого мы сохранили и которого они не знали! Не рабски попадая на крючок иезуитам, а нашу русскую цивилизацию им неся, мы должны теперь предстать перед ними». В будущем, продолжает он, обновление и воскресение всего человечества станет возможным только благодаря русской мысли, русскому Богу и Христу, именно в россии состоится новое пришествие Христа.
Подобные идеи кардинального противопоставления россии и Запада высказывали многие представители доктрины «русский мир», однако именно Достоевский первым отметил парадокс:
1) католицизм, по сути своей, — не вера, а продолжение Западной римской империи;
2) одновременно католицизм – это основа Западного мира;
3) православие – это основа русской идентичности/цивилизации;
4) под православием в предыдущем пункте понимается не исповедание христианской веры, а определенная идеологема, догматом которой является прежде всего исповедание русского патриотизма и нравственность гражданина во благо государства (полностью в русле русских идеологов).
Итак, получаем интересный круг в аргументации: противостояние между россией и Западом постулируется как противостояние духовное — между православием и католицизмом, что отодвигает на задний план его политическое измерение. «Православие» в этом контексте используется для обозначения идеологии, хотя и скрыто; вместо этого открыто заявляется, что католицизм — это государственная идеология. Получаем противостояние не вероисповеданий, а идеологий, а значит, возвращаемся к исходному пункту — политическому противостоянию. Позже похожий «круг» будут повторять Лев Карсавин, Николай Бердяев, Семен Франк и другие.
Важным дополнением к антизападной исторической миссии россии стал проект создания национальной философии, которая должна вылечить болезнь западного рационализма (кульминацией которого стал гегелевский панлогизм) через возвращение к Откровениям Иоанна Богослова и учений отцов восточной церкви. Наиболее общим изложением этой программы был эссей Ивана Киреевского "О необходимости и возможностях новых начал для философии" (1856). Взгляды Киреевского на Крымскую войну как священную войну россии против католической Франции и ее союзников также отражали эту тему.
Все эти тезисы сейчас повторяются современными идеологами русского мира, а противопоставление Запада фактически становится базовым определением мессианской роли россии. С точки зрения логики следует стараться, чтобы определение не было отрицательным. Любое определение должно раскрывать существенные признаки предмета. Если же определение отрицательно, то оно не раскрывает существенных признаков предмета, а лишь указывает на множество тех признаков, которые к этому предмету не принадлежат. Что ярко видно на рассматриваемом примере: россии как «цивилизации», как особому народу с мессианской ролью не принадлежат признаки Западного бездуховного мира. В таких условиях из-за отрицания можно определить российскую идентичность из-за отсутствия в ней чего-либо, но это не прояснит ее содержательного наполнения. Каковы признаки самой русской идеи и русской культуры? Есть ли вообще признаки рельсовой «русскости»? В произведениях ведущих идеологов русской доктрины довольно трудно выявить ответы на эти вопросы, в них преобладают отсылки к простоте народа, к мистическому опыту и богоизбранности, имеющему достаточно относительное отношение к реальной доктрине. Знают ли сами российские идеологи, какая смысловая нагрузка русского мира должна быть в этой доктрине? Русский драматург и переводчик Александр Островский определяет «русский мир» как человеческую общность православных христиан, живущих в единстве веры, обрядности и обычаев». Можно ли говорить о общности обрядности и обычаев в полиэтнической стране? Или тем более о единстве веры при наличии и других религий и свободе вероисповедания? Мне кажется, проблемы, обусловленные постановкой вопросов, значительно способствуют развертыванию кризиса русской культуры и политики, о котором говорят те самые идеологи, воспевающие мессианскую роль россии.
5. Миф о тысячелетней истории россии-Руси и непрерывная генеалогия от Владимира до Владимира
Православие «подарило россии тысячелетнюю историю… и сделало то, чего раньше не было, — обратилось к человеку, его совести и его душе с вечным призывом к милосердию, добру и любви». В этом тезисе президент россии путин очертил еще один тезис, который вытекает из первоначального (о православии как основе российской идентичности). Сами же русские идеологи определяют, что «культурно-символический код русской идентичности является апелляцией к прошлому, опирается на исторические традиции, культурные символы и выражает базовые человеческие потребности к выживанию». Именно эта обращенность к прошлому, к общей истории, памяти, апелляция к традициям и обрядам составляют базис российской «православной» идеологии, который позволяет говорить о тысячелетней истории этого политического образования. При этом изменение государственных режимов, идеологий, целей и геополитического статуса никак не влияет на целостность и непрерывность этой тысячелетней истории. Ярким примером этого является еще одно высказывание путина, в котором он утверждает, что «коммунистическая идеология сродни христианству. Свобода, братство, равенство, справедливость – это все заложено в Священном Писании, это все там есть», а «кодекс строителя коммунизма очень напоминает Библию… Это такая «выжимка» из Библии на самом деле». Подобные идеи в трудах современных идеологов получают следующее обоснование: соборность, духовная сплоченность, религиозное благочестие как идеалы мессианства русского народа с религиозного ракурса перешли в социально-политический контекст во времена коммунистического режима. Ценности и идеологию советского периода рассматриваются как попытка секуляризовать православную этику, что способствовало объединению всей страны, быстрому развитию индустриализации и социального прогресса.
Такая попытка утверждения продолжительности российской государственности является не столь старым конструктом: «тысячелетняя история» начала использоваться как новый метанарратив с 2003 года, ведь это позволяет российским идеологам не только давать оценку событиям начала 1990-х годов, но и смотреть на них как на закономерный этап развития государственности.
Деконструкция этого мифа может занять целые тома исторических исследований и фальсификации, историко-философского анализа и анализа теологических текстов. Поэтому я приведу лишь краткий анализ с точки зрения теории аргументации. Собственно, утверждение истинности тысячелетней истории «россии-руси» и непрерывности генеалогии «от Владимира до Владимира» включает в себя формальный логический недостаток, а именно недостаток с человеком в маске. Этот недостаток также называют подменой идентичностей, когда происходит подмена сущностей, идентичных по некоторым свойствам, что может привести к неправильному выводу. То есть можно утверждать, что Московское царство, российская империя, СССР и РФ являются идентичными по некоторым свойствам, но это не делает их полностью идентичными. Соответственно, подмена этих идентичностей друг на друга является грубой формой манипуляции.
Выводы
Эти пять мифов являются базовыми «месседжами» информационной политики россии, направленными как внутрь ее самой, так и наружу на «братские» народы, то есть в том числе и на Украину. Если это все подытожить, то основное, что мы увидим — это то, что невозможно признать сущность «русскости», «русской идентичности», определить цели и задачи «мессианского богоизбранного народа» россии. Все определения, которые дают пропагандисты (будь то официальные, литераторы, историки и теологи) нечеткие, неясные, слишком широкие и опираются на возражения. Поэтому этот массив идеологических мифов нельзя назвать взвешенной системой политических догм, это скорее ризоматическая (*ризома – это динамическое образование, которое не поддается никакой структурной или генеративной модели) система манипуляций, текучесть которой обеспечивает ей возможность уклоняться от контраргументов и выявления исторических подмен. Но если знать, как эти мифы формировались, на что опираются и с какой целью созданы, это незаурядное оружие. Используйте ее ради нашей победы!
Автор Ксения Зборовская. Иллюстрация: Богдана Мохненко. Переведено с украинского, первоисточник - “Куншт”. Статью перевели и к публикации подготовили добровольцы Центра Гражданского Сопротивления "Res Publica".
