Его знают преимущественно за два романа - "Тигроловы" и "Сад Гетсиманский". Впрочем, даже если бы Иван Багряный не написал больше ничего, кроме памфлета "Почему я не хочу возвращаться в СССР", он и тогда остался бы выдающимся литератором и политиком.
Как говорит исследователь писателя, самый известный "багряновед" Александр Шугай, сегодня это малоизвестный труд. Но около 80 лет назад она стала спасением сотне тысяч украинцев, которые оказались в лагерях беженцев после окончания Второй мировой войны.
Об истории написания памфлета, его значении и сегодняшней актуальности исследователь Александр Шугай рассказал Анне Лодыгиной.
"Я здесь за всех вас написал..."
В лагере Ди-Пи в Новом Ульме, расположенном в Западной Германии, находившейся в американской зоне оккупации по окончании Второй мировой, выстроилась длинная очередь. В ней – беженцы из Украины. Очередь взволнованно и тревожно гудит. Все ждут традиционного скрининга, то есть проверки. Комиссия снова будет спрашивать, почему они не возвращаются "на родину".
По результатам Ялтинской конференции Рузвельт, Черчилль и Сталин подписали тайное соглашение о возвращении всех военнопленных англичан и американцев в их страны, а также о возвращении всех без исключения военнопленных и перемещенных лиц в СССР. Независимо от их желания. И как объяснить той комиссии, что СССР – это не их "родина", что их Родину Советский Союз оккупировал, и дома их ждет ГУЛАГ или уничтожение? Каждый в очереди подбирает новые слова и аргументы, беспокоясь, что именно на этот раз его могут выбросить из лагеря. А что тогда?
"С настроением обреченных ждем своей горькой судьбы. Вдруг видим: из-за угла появилась... кожанка. Багряный! Мы его кожанку рыжего цвета уже знали, узнавали сразу. Расстегнутые полы, словно крылья птицы, парили от быстрой походки. Багряный, казалось, не шел, а летел к нам на помощь", – вспоминала о событиях пятидесятилетней давности Татьяна Назаренко в разговоре с исследователем Александром Шугаем, который объездил целый мир документируя показания тех, кто знал и помнил писателя.
Канадская обложка памфлета. Фото Ивана Багряного во время первого ареста советской властью. Материалы из архива Александра Шугая.
Через толпу Багряный проталкивался в комнату, где заседала комиссия. В руке он сжимал какой-то конспект, размахивая над головой. Все смотрели в его сторону и расступались. Вдруг стало тихо. "Я здесь за всех вас, за всех нас написал, почему мы не хотим возвращаться домой", – провозгласил перед толпой писатель. "Им, кремлевским людоловам, аж в носу закрутит от моего ответа!" И скрылся за дверью.
"Обнадеженные, но еще не поверив в то, что могло произойти, люди пересматривались между собой и вполголоса переговаривались", – вспоминала тот день Татьяна Назаренко. "А через некоторое время от комиссии к нам вышел Багряный. Уже не взволнованный, как сначала, а спокойный. Он снова поднял руку вверх и еще раз подчеркнул: "Не бойтесь! Все хорошо. Отныне вас не тронут".
Так и вышло. Вскоре объявили, что проверки не будет. Не было ее и на следующий день. А потом комиссия выехала из лагеря.
В ловушке "людоловов"
Кто как ни Багряный знал, что именно ждет его и сотни тысяч других украинцев, которые оказались в лагерях для перемещенных лиц по всей Европе, если их репатриируют в Советский Союз. Впервые писателя арестовали в Харькове в 1932 году, когда ему было 25. Обвинили в контрреволюционной агитации, которую увидели в нескольких его произведениях, в частности в историческом романе “Скелька”, сюжет которого построен вокруг восстания украинских крестьян против русских монахов в восемнадцатом веке.
Отбыв 11 месяцев в камере одиночного заключения во внутренней тюрьме ГПУ, его отправили на пять лет в спецпоселения Дальнего Востока. Бегство из лагеря и выживание в тайге лягут в основу его легендарных "Тигроловов", которые он напишет позже.
Несколько лет Багряный скрывался на Зеленом Клине, где жили украинские переселенцы. Там он познакомился со своей женой Антониной Зосимовой. В 1936 году у супругов родился сын Борис. Впрочем, семейная жизнь длилась недолго.
Осмелившись в 1938 году посетить родную Охтырку, писателя арестовывают на третий день пребывания дома по доносу, отправив в Харьковскую тюрьму УГБ-НКВД на Холодной горе. В этот раз ему инкриминировали "участие в контрреволюционной буржуазно-националистической организации". Выйти из этой тюрьмы можно было только мертвым.
Но Багряному повезло. Попав в собственноручно созданные тиски репрессивного механизма, уничтожавшего "врагов народа", нарком внутренних дел СССР Николай Ежов был расстрелян. На посту его заменил Лаврентий Берия. Временно советские власти уменьшили масштабы массовых репрессий и начали пересмотр незаконченных судебных дел. Кто еще не получил приговора в тот момент, отбыл маленький срок или выходил на свободу.
Так случилось и с Багряным, который отсидел в тюрьме два года и семь месяцев. "Был освобожден в 1940 г. осенью под наблюдение в связи с тяжелой болезнью легких, а главное… "за недостаточностью материалов для повторного осуждения", – вспоминал впоследствии писатель. Бесчеловечные условия того заключения, пытки которые здоровое воображение не способно придумать, выживание на грани смерти, допросы и разоблачения всей репрессивной системы уничтожения человека и его души, впоследствии лягут в основу еще одного Багряного романа "Сад Гетсиманский".
Не успев оправиться от пережитого в застенках тюрьмы, вернувшись домой, писатель застает немецко-советскую войну. Он сразу подался в украинское подполье, сотрудничая с УПА. Когда летом 1943 года Красная армия снова пошла в стремительное наступление, Багряный не колеблясь уходит на запад, понимая целиком, что может быть уничтожен большевистским режимом.
Вместе с Охтыркой он оставлял свою жену Антонину Зосимову и сына, который мало времени жил при отце из-за его арестов. Они больше никогда не увидятся. Борис, который будет носить фамилию мамы, чтобы не компрометировать себя через отца, несмотря на отличные успехи в школе, все равно не будет даже допущен к сдаче экзаменов в Харьковском университете, куда хотел поступить. Всю жизнь он будет работать электриком.
С Охтырки Багряный отправился на Галицию. Там вел активную литературную деятельность и сотрудничал с ОУН(б), в частности, создавал для них текстовые и иллюстративные агитки, а также участвовал в обсуждении программных документов. С приближением фронта вместе с ОУН-УПА и Украинской Главной Освободительной Радой писатель через Карпаты покидает Украину навсегда.
Убегая от человеконенавистнического сталинского режима, он оказывается с группой в Словакии, затем в Венгрии, Хорватии, Австрии. Осенью 1945 года он разрывает связи с ОУН и нелегально перебирается в Германию, в лагерь перемещенных лиц в Новом Ульме – один из крупнейших центров поселения украинцев после окончания Второй мировой.
"Я вернусь к своему Отечеству с миллионами своих братьев, когда кровавая большевистская система будет снесена так же как и гитлеровская"
По соглашению о репатриации, только за 1945 год в Украину было вывезено более двух миллионов человек. На лагеря беженцев устраивали облавы, во время которых им угрожали оружием, заталкивали насильно в грузовики или товарные вагоны, которыми возвращали "на родину".
Самоубийство, умышленное увечье, подделка документов, бегство и укрывательство – на что только не готовы были люди, чтобы не оказаться снова в плену советского режима. Тот, кто не прожил в большевистском "раю" и дня, никогда не поймет что это и почему все сопротивляются. Но как объяснить?
Багряный был одним из тех, кто не скрывался. Напротив, под своей фамилией он выступил в защиту таких же обреченных, как сам. "В холодном лагерном бараке, в течение ночи 1946 года, он написал памфлет "Почему я не хочу возвращаться в СССР?", – рассказывает исследователь писателя Александр Шугай. "Он работал очень быстро, едва успевая за течением мыслей. Чтобы люди других наций читали и понимали беду украинцев”.
Именно эту книжечку тогда над чередой нервных, перед очередным скринингом, людей Багряный пронес, сжимая в своей руке. Ее он, зайдя в комнату, положил перед членами комиссии. И по словам переводчика, который был с ним, сказал: "Вот вам ответ! За всех украинцев. Нас мучали Сталин и Гитлер. А теперь запугиваете вы, что вернете снова на "родину". И Сталин будет мстить нам, как предателям". По этим словам писатель развернулся и вышел.
Текст памфлета состоял из предисловия и 14 небольших разделов. За эпиграф Багряный взял собственные слова: "Я вернусь к своему Отечеству с миллионами своих братьев и сестер находящихся здесь, в Европе, и там, по сибирским концентратам, тогда, когда тоталитарная кровавая большевистская система будет снесена так же как и гитлеровская. Когда НКВД уйдет вслед за Гестапо, когда красный русский фашизм исчезнет так, как исчез фашизм немецкий...".
В памфлете писатель привел аргументы, из-за которых сотни тысяч его соотечественников не желают возвращаться на оккупированную Родину. Это и искусственный голод, унесший жизни миллионов людей, и антирелигиозные кампании, и уничтожение духовенства с "врагами народа", имея в виду украинскую интеллигенцию, которая "изнурена таким образом, что и Гитлер мог бы позавидовать и научиться. Ужас Дахау и Бухенвальда не превышают ужасов множества энкаведистских застенков и концентраков".
Багряный был голосом всех украинцев, впервые на международном уровне сказал, что массовые репрессии должны были смирить его народ, сломить его сопротивление советской власти, и политика Сталина была направлена на денационализацию украинцев, их духовное и национальное уничтожение с целью превращения их в "советских людей" , а "многонационального СССР" на "единую красную империю".
Отдельно он объяснил, почему руководство СССР несмотря на сопротивление людей, прилагало такие невероятные усилия для репатриации и дезинформировало международное сообщество, утверждая, что те, кто не хочет возвращаться, якобы являются военными преступниками. На самом же деле все они, жители лагерей, представляют опасность для руководства Советского Союза, поскольку являются носителями информации о истинной сущности их власти, чего очень боялся Сталин.
Памфлет получил неслыханное распространение. Его можно было купить в любом киоске Ди-Пи. Текст перевели на английский, немецкий, испанский и нидерландский языки.
Исследователь Александр Шугай и писатель Иван Багряный
"Украинцы носили с собой тоненькую книжечку-памфлет как паспорт, прижимая его к груди и показывая каждому, кто, может, усомнился в невероятной их судьбе", – говорит Александр Шугай. Люди подчеркивали карандашом ключевые аргументы, выписанные в памфлете, и показывали всем, даже дарили его в подарок.
Жена американского президента Элеонора Рузвельта, выступавшая на защиту тех, кого принудительно пытались вернуть в СССР, использовала информацию из памфлета Багряного для написания своих докладов. Она возглавляла Комиссию ООН по правам человека. И в частности, при ее активном участии в 1948 году Генеральная Ассамблея ООН приняла Всеобщую декларацию прав человека, которая гарантировала свободное передвижение и избрание места жительства, и давала право искать убежища от преследований в других странах.
Следовательно, тысячи перемещенных лиц из Украины имели возможность вместо возвращения в Советский Союз эмигрировать в США, Канаду и другие страны, продолжая отстаивать право жить в свободной Украине.
Оставшись в Западной Германии, Багряный создал Украинскую революционно-демократическую партию, организовал издание газеты "Украинские известия" и продолжал свою литературную деятельность. Он много путешествовал по миру, рассказывая об Украине и советском режиме, давал сотни интервью.
До конца жизни за ним следили и пытались вернуть в СССР, понимая, что его голос многое значит за границей. Зная об этих слежках, он всегда носил зашитую в лацкане своего пиджака ампулу с цианистым калием, чтобы не попасть живым в лапы кремлевским людоловам.
"Если бы со мной что-то случилось - наглая смерть, наглое и бесследное исчезновение, - это бы означало, что советская агентура достигла своего в плане обещанного уничтожения. Если бы бесследное исчезновение закончилось "выступлением по радио из Берлина или из Киева", то прошу всех друзей иметь в виду, что оказаться перед радио живым я ни в коем случае не смог бы, а значит, это выступление инспирировано”, – писал Багряный, находясь на лечении в санатории Сант-Блазиен 1955 года.
Письмо с этим фрагментом исследователь Александр Шугай нашел в кармане писателя, когда в 1993 году побывал у его второй жены Галины в Новом Ульме по приглашению к 30-й годовщине со дня смерти писателя.
С одной стороны, в памфлете Багряный говорил от имени эмиграции, которая не хотела возвращаться в когти Сталина и его приспешников. С другой стороны, он говорил от имени всего украинского народа. Он был первым, кто на международное сообщество сказал о геноциде в отношении украинского народа, который беспощадно убивали.
Сегодня его слова, написанные почти 80 лет назад, звучат даже пророчески: "Человеку, выросшему в нормальных человеческих условиях, трудно поверить во все, что творилось там, на одной шестой части света, за китайской стеной. Нам мир может не поверить! Хорошо! Хорошо! Пусть нас судят, пусть нас судят, но в Европе, перед лицом всего мира, пусть нас обвиняют, в чем хотят, но пусть нас судят представители цивилизованного мира. Все сотни тысяч нас, беглецов от большевизма, сядут на скамью подсудимых. Но на такой суд Сталин не пойдет! Мы того суда не боимся, но он его боится - "солнцеподобный". Вор есть вор и такие его методы".
Этим текстом Багряный совершил не только переворот в сознании западного мира, которое не могло представить в массах, что творится за пределами их цивилизации, он вселил веру в свои права запуганных и преследуемых украинцев. Хотя Багряный так никогда в Украину и не вернулся, он был влиятельным лидером за ее пределами.
Последние годы писатель сильно болел, ведь был замученный на допросах в сталинских застенках. У него была болезнь сердца, туберкулез, диабет и другие недуги. Впрочем, ни на мгновение не прекращал работать, ставя на грудь портативную печатную машинку и, лежа, писал.
Его "Тигроловы" только на английском языке имели тираж более миллиона экземпляров. Роман трижды издавался на немецком и нидерландском. А "Сад Гетсиманский" о сокрушительной репрессивной машине СССР был издан на двадцать лет раньше "Архипелага ГУЛАГ" Александра Солженицына, получившего Нобелевскую премию. Если бы не преждевременная смерть Багряного, он был бы выдвинут на нее еще в 1963 году.
До провозглашения независимости Багряный был в Украине запрещен. И сегодня, когда Россия в очередной раз стремится поработить украинский народ, его слова звучат особенно остро. Теперь "Тигроловов" читают в школе, а в Киевском национальном академическом театре оперетты ставят по роману мюзикл, на который невозможно купить билеты.
Хочется верить, что и суд, о котором писал Багряный в своем памфлете, останется не только в мечтах и записью на бумаге. А мы, потомки сотен тысяч замученных, уставших от голода, убитых, репрессированных, собственными глазами увидим справедливый суд над кровавым российским режимом, который наконец заплатит за все свои преступления.
Автор: Анна Лодыгина, журналистка, основательница проекта Back to the Roots. Источник: УП.Жизнь. Статью к публикации подготовили добровольцы Центра Гражданского Сопротивления "Res Publica".
