Американский историк и политолог украинского происхождения Александр Мотыль в статье для издания The Hill анализирует предложения западных экспертов по поводу того, как завершить российско-украинскую войну.
Фрагмент обложки одной из книг Александра Дж. Мотылья
Все хотят, чтобы российско-украинская война закончилась, но как именно будет достигнут мир, не совсем ясно. Простые решения основаны на нереалистичных предположениях и невозможны, в то время как сложные решения основаны на реалистичных предположениях и возможны. Понятно, что первые более привлекательны, потому что обещают невероятные результаты без особых усилий.
Есть два типа невозможных решений войны. Первая предполагает, что война была вызвана расширением НАТО и желанием включить в него Украину. Второй предполагает, что российский лидер и обвиняемый в военных преступлениях Владимир Путин готов пойти на компромисс.
Если расширение НАТО стало причиной войны, то решение очевидно. Все, что нужно сделать НАТО, чтобы положить конец войне, — это заявить, что Украина никогда не станет ее членом. С облегчением узнав, что вступление Украины в НАТО не состоится, благодарные россияне выведут свои войска, прекратят ракетные обстрелы украинского населения и согласятся на мир.
К сожалению, война не шла и не идет из-за НАТО: ни из-за его расширения, ни из-за предполагаемой угрозы, которую он представляет для России, ни из-за членства Украины в НАТО. Если бы речь шла о расширении, Кремль давно бы принял серьезные меры против вступившей недавно в Альянс Финляндии. Если бы НАТО представляло угрозу, национальные армии под его эгидой не испытывали бы недостатка в финансировании, снабжении и обучении и, таким образом, не были бы «недостаточно способны» быть развернутыми против самопровозглашенной российской второй по мощи армии в мире. И если бы членство Украины было неизбежным, европейские, американские и российские политики не заявляли бы постоянно, что этого не может произойти в течение десятилетий. У России не было рациональных, непараноидальных причин бояться НАТО или Украины не только в 2022 году, но и в 2014 году, когда она фактически начала войну, вторгшись на юго-восток Украины.
Поскольку доводы в пользу виновности НАТО в лучшем случае неубедительны, а в худшем — вообще отсутствуют, нет смысла ожидать, что официальные заявления об отсутствии интереса НАТО к Украине что-то изменят для России. Как НАТО не начинало и не провоцировало войну, так и не может закончить ее декларациями о мирных намерениях.
Доводы в пользу достижения компромисса с Путиным основаны на предположении, что он хочет и нуждается в мире и что на самом деле он не стремится уничтожить Украину и украинцев. Некоторые аналитики предлагают, чтобы Украина уступила часть своей территории России; другие предлагали отказаться от областей которые жаждет Россия; третьи утверждали, что на оспариваемых территориях должны проводиться референдумы, чтобы определить, кто что получит.
Все эти решения стали невозможными 30 сентября 2022 года, когда Россия официально аннексировала Херсонскую, Запорожскую, Донецкую и Луганскую области. Так как в Конституции РФ нет положения о деаннексии территорий, то получается, что с точки зрения Москвы эти четыре области оккупированы — не Россией, а Украиной. Следовательно, Украине, а не России, придется признать, что ее «оккупация» незаконна, и уйти из всех четырех регионов. Что еще хуже, хотя Путин регулярно нарушает верховенство закона, он не может игнорировать конституционные процедуры; его легитимность основывается на его заявлении о том, что он играет по правилам.
Путин также не хочет и не нуждается в мире. Учитывая катастрофические последствия войны — для России, ее вооруженных сил, экономики и народа — Путин знает, что его политическое и физическое выживание напрямую зависит либо от победы России (что почти невозможно), либо от затяжного продолжения кровопролития (что, по-видимому, является его стратегией сейчас).
Столь же невозможна готовность Путина отказаться от своей неприязни к Украине — как к государству, так и к народу — и его давняя решимость решить украинскую «проблему» раз и навсегда. Такой поворот был бы равносилен отказу от всего, во что он верит и что ценит. По сути, Путину придется отказаться от самого себя — перспектива настолько маловероятная, что в принципе невозможна.
Итак, как может закончиться война? Только путем проведения политики, которая возможна. В частности, это означает осознание того, что главным препятствием на пути любого легитимного мира является Путин. Если Путин уйдет, добровольно или нет, тогда решения станут возможными. Его могли бы заменить люди, склонные менять Конституцию, обвинять его в катастрофической войне, добиваться мира и восстановления связей России с Западом. По крайней мере, борьба за власть, которая обязательно последует за отставкой Путина, отвлечет Кремль от войны и может подтолкнуть его к прекращению боевых действий — особенно если российские фашисты присоединятся к драке и тем самым активизируют демократическую оппозицию.
В свою очередь, Путин уйдет только в том случае, если Украина продолжит преуспевать на поле боя и вытеснит русских со всей или большей части своей территории. Пока война выглядит патовой или находится в тупике, Путин будет утверждать, что его дальнейшее лидерство необходимо для способности России защищаться от западных «империалистов» и украинских «неонацистов». А без убедительного предлога для переворота — такого как поражение в войне — противникам Путина не хватит мужества и решимости свергнуть злобного российского диктатора.
Иными словами, мир возможен только в том случае, если Украина победит, а Путин уйдет. Даже в этом случае достичь прочного урегулирования с постпутинской Россией будет непросто, но возможно. Все остальное ведет в тупик, который затянет войну, убьет мирных жителей и нанесет ущерб основным интересам каждого государства.
Александр Дж. Мотыль — профессор политологии Университета Рутгерса в Ньюарке. Источник The Hill. Статью перевели и к публикации подготовили добровольцы Центра Гражданского Сопротивления "Res Publica".
