Чтобы избежать дальнейшего бессмысленного кровопролития, Кремль должен потерять ту империю, которую он еще сохраняет.
Кейси Мишель
Бывший советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский однажды сказал, что без Украины Россия перестанет быть империей. Это содержательное заявление, но это неправда. Даже если Владимиру Путину не удастся отвоевать Украину, его страна останется бессистемным слиянием регионов и народов с очень разными историями, культурами и языками. Кремль продолжит управлять колониальными владениями в таких местах, как Чечня, Татарстан, Сибирь и Арктика.
История России — это история почти непрерывной экспансии и колонизации, и Россия — последняя европейская империя, которая сопротивлялась даже элементарным усилиям по деколонизации, таким как предоставление субъектным группам наций автономии и значимого голоса при выборе лидеров страны. И, как мы видели в Украине, Россия готова прибегнуть к войне, чтобы отвоевать регионы, которые она считает своими законными владениями.
Во время и после распада Советского Союза, когда Российская империя достигла своего апогея, Соединенные Штаты отказались защищать недавно завоеванную независимость нескольких постсоветских государств, ссылаясь на неоправданные опасения по поводу унижения Москвы. Ободренная нежеланием Западапротиворечить, Москва начала возвращать утраченные земли. Теперь российский реваншизм, чему способствовало наше бездействие и более широкое игнорирование истории российского империализма, возродило возможность ядерного конфликта и спровоцировало худший кризис безопасности, который мир видел за последние десятилетия. Как только Украина предотвратит попытку России ее реколонизировать, Запад должен будет поддержать полную свободу имперских субектов в России.
У США была возможность раскрутить Российскую империю и раньше. В сентябре 1991 года, когда Советский Союз разваливался, президент Джордж Буш-старший созвал Совет национальной безопасности. В преддверии встречи Белый дом, казалось, не знал, как справиться с раскалывающейся сверхдержавой. Некоторые из ближайших советников Буша даже призывали попытаться сохранить единство Советского Союза.
Министр обороны Дик Чейни не был одним из них. «Мы все еще можем получить авторитарный режим [в России]», — предупредил он во время встречи. «Меня беспокоит, что через год или около того, если все испортится, как мы можем ответить, почему не сделали больше». Его конечная цель была ясна: как позже писал заместитель советника по национальной безопасности Роберт Гейтс, Чейни «хотел увидеть распад не только Советского Союза и Российской империи, но и самой России, чтобы она никогда больше не представляла угрозы для остальных стран мира».
Буш возражал. Вместо того, чтобы ускорить распад Советского Союза, он попытался избежать антагонизма с Москвой, даже когда администрация президента Бориса Ельцина начала нагнетать антиукраинскую враждебность, которую сейчас воплощает Путин. В течение многих лет — пока Россия стабилизировалась и в конечном итоге процветала, а Чейни руководил некоторыми из самых катастрофических внешнеполитических решений Америки за последние десятилетия — многие считали, что Буш выбрал лучшую стратегию. Армагеддон, как выразился один историк, был предотвращен.
В 2022 году, когда Путин пытается восстановить Российскую империю, забрасывая трупами Украину, позиция Буша кажется близорукой. Он и американские политики после него не смогли увидеть конец Советского Союза таким, каким он был: не только поражением коммунизма, но и поражением колониализма. Вместо того чтобы подавлять имперские устремления России, когда у них была возможность, Буш и его преемники просто наблюдали и надеялись на лучшее. Как позже сказал советник Буша по национальной безопасности Брент Скоукрофт о распаде Советского Союза: «В конце концов, мы вообще не заняли никакой позиции. Мы просто позволяем вещам происходить».
У нас больше нет такой роскоши. Запад должен завершить проект, начатый в 1991 году. Он должен стремиться к полной деколонизации России.
Многим из бывших колоний России, в том числе таким странам, как Азербайджан, Узбекистан, Казахстан и Армения, удалось добиться и сохранить независимость после распада СССР. Но только независимость Украины стала для Путина навязчивой идеей. Нетрудно понять, почему. Украина стала самым большим препятствием на пути усилий Кремля по реконсолидации своей империи и прекращению движений за независимость в начале 1990-х годов.
Не каждая кремлевская колония так успешно добилась независимости в те годы. Десятки стран — «автономных республик» как выражается Росия — никогда не выходили из-под контроля Кремля. Для многих процесс деколонизации прошел лишь наполовину.
Чечня, например, пережила несколько ужасающих войн после провозглашения независимости в начале 90-х годов. Однако когда чеченское руководство обратилось за помощью к Западу, официальные лица США отвернулись. Многие на Западе остались ослеплены «морским заблуждением», согласно которому колонии можно удерживать только на отдаленных, заморских территориях. Вместо того чтобы рассматривать такие места, как Чечня, как страны, колонизированные диктатурой Москвы, западные официальные лица просто рассматривали их как продолжение самой России. Поэтому вместо того, чтобы признать борьбу чеченцев частью глобального движения по деколонизации, американский президент Билл Клинтон сравнил их с Конфедерацией и поддержал Ельцина, несмотря на его жестокость. Позиция Клинтон не только эффективно санкционировала ужасы, совершенные против невинных чеченцев, но и показала Путину, тогда еще восходящему бюрократу, что российская сила не встретит сопротивления со стороны Запада. Как сказал бывший премьер-министр России Егор Гайдар, давление Запада могло предотвратить насилие в Чечне. Аналитики соглашаются. Тем не менее, Вашингтон сложил руки, и Грозный был раздавлен.
История Чечни — одна из многих. Нация за нацией — Карелия, Коми, Саха, Башкортостан, Чувашия, Калмыкия, Удмуртия и многие другие — требовали суверенитета, когда вокруг них рушилась советская империя. Даже регионы, веками колонизированные Кремлем, стремились к независимости. На референдуме 1992 года в Татарстане почти две трети населения проголосовали за суверенитет, несмотря на то, что советские власти установили границы республики таким образом, чтобы исключить около 75 процентов татарского населения. Как писали наблюдатели за выборами, республика была мотивирована «многолетними обидами» против российского колониализма и увидела «огромную поддержку» референдума в этнически татарских регионах.
Вместо того чтобы поддерживать эти зарождающиеся нации, США поставили на первое место стабильность. Вашингтон опасался, что любая нестабильность в регионе может привести к тому, что российское ядерное и биологическое оружие попадет не в те руки. Администрация за администрацией делала одну и ту же ошибку. В своей речи «Цыпленок по-киевски» Джордж Буш-старший предостерег украинских сепаратистов от «самоубийственного национализма» (который украинские “сепаратисты” тут же проигнорировали). Билл Клинтон поддерживал свои дружеские отношения с Ельциным, в то время как российские войска массово вырезали чеченцев. Джордж Буш-младший придерживался невмешательства в укрепление путинского режима, даже когда российские войска вторглись в Грузию. Зашоренная политика «перезагрузки» Барака Обамы подготовила почву для первоначального вторжения Путина в Украину в 2014 году. Дональд Трамп раболепствовал перед Путиным и подчинил интересы Украины своей погоне за внутриполитической выгодой.
В результате в Чечне по-прежнему доминирует назначенный Кремлем деспот. В Татарстане Путин отверг любые претензии на суверенитет. Москва шла все дальше и дальше, возвращая народы, отчаянно пытавшиеся вырваться из ее объятий. В Украине мы наблюдаем ту же историю. Москва вряд ли остановится на достигнутом.
Россия — не единственная полиглотская нация, не справившаяся со своим наследием колонизации. В настоящее время Китай контролирует крупнейшую систему концентрационных лагерей, которую мир видел со времен Холокоста, предназначенную для уничтожения уйгуров как отдельной нации. И большая часть США по-прежнему отказывается рассматривать свою собственную историю как историю механических имперских завоеваний, начиная с захвата отцами-основателями земель коренных народов и заканчивая сохраняющимся колониальным статусом таких мест, как Пуэрто-Рико.
Но именно Россия — и, в частности, российский империализм — представляет самую насущную угрозу международной безопасности. Теперь настил срок расплачиваться по счетам за то, что позволили Москве сохранить свою империю, не считаясь с ее колониальной историей.
Деколонизация России не обязательно потребует ее полного демонтажа, как предлагал Чейни. Стремление к деколонизации могло бы вместо этого сосредоточиться на том, чтобы сделать демократический федерализм, обещанный в российской конституции, и являющийся более чем пустым обещанием. Это означало бы, что все российские граждане, независимо от региона, наконец получат право голоса при выборе своих лидеров. Даже простое признание колониального прошлого и настоящего России имело бы какое-то значение. «Насколько важна деколонизация России для территорий, которые она ранее оккупировала, настолько переосмысление ее истории также является ключом к выживанию России в ее нынешних границах», — недавно написали ученые Ботакоз Касымбекова и Эрика Марат.
Однако пока империя Москвы не будет свергнута, регион — и мир — не будут в безопасности. Не будет и России. Европа останется нестабильной, а украинцы, русские и все колонизированные народы, вынужденные воевать за Кремль, продолжат гибнуть. «У России нет возможности двигаться вперед с Путиным, и у России нет возможности двигаться вперед, не обращаясь к своему имперскому прошлому и настоящему», — недавно написал в Твиттере аналитик Антон Барбашин. «Отказаться от империи и попытаться процветать или удерживать ее и продолжать деградировать».
Россия развязала величайшую войну, которую мир видел за последние десятилетия, и все это на службе империи. Чтобы избежать риска дальнейших войн и бессмысленного кровопролития, Кремль должен потерять ту империю, которую он еще сохраняет. Проект деколонизации России должен быть наконец завершен.
Автор: Кейси Мишель — руководитель программы по борьбе с клептократией в Фонде прав человека. Источник The Atlantic. Статью перевели и к публикации подготовили добровольцы Центра Гражданского Сопротивления "Res Publica".
