Нино Долидзе — гражданская активистка и исполнительный директор Международного общества за справедливые выборы и демократию (International Society for Fair Elections and Democracy, ISFED), ключевой организации по наблюдению за выборами в Грузии. В интервью EUvsDisinfo она рассказала о влиянии закона об «иноагентах» на гражданское общество и о растущей проблеме дезинформации и информационного манипулирования против Грузии.
Как бы Вы оценили текущее настроение в гражданском обществе Грузии на фоне недавних изменений, включая принятие закона об «иноагентах»?
Последние два месяца были непростым периодом для гражданского общества Грузии, поскольку правительство снова ввело так называемый закон об «иноагентах». Этот закон ограничивает деятельность неправительственных организаций, а получатели внешнего финансирования попадают в категорию «иностранных агентов». Правящая партия «Грузинская мечта» ввела этот закон в 2023 году, но была вынуждена отозвать его после того, как люди вышли на улицы. К сожалению, в этот раз закон был принят. Организации гражданского общества (ОГО) в Грузии действительно сделали многое, чтобы остановить этот закон.
Причин было несколько. Этот закон напрямую затрагивает гражданское общество и свободные СМИ в стране. Он также влияет на траекторию внешней политики Грузии на пути к интеграции в ЕС. Более того, он иллюстрирует наш отход от демократии. Мы боролись не только за себя и за сохранение нашего гражданского общества, но и за сохранение внешней политики Грузии. Мы поддерживаем европейскую интеграцию Грузии с момента обретения ею независимости и основания нашей ОГО.
Настроение в Грузии весьма печальное, и каждый понимает, что правительство не учло ни волю грузинского народа, ни рекомендации наших международных партнеров. Поэтому теперь все готовятся к парламентским выборам, в том числе ОГО, которые обычно выборами не занимаются. Каждый действительно старается участвовать в этом процессе, поддерживать свободные и справедливые выборы, просвещать избирателей или поддерживать нашу работу наблюдателей за выборами. Поэтому сейчас наше настроение снова направлено на борьбу за свободу, демократию и европейскую интеграцию. Мы боремся за будущее нашей страны, за демократическое развитие и европейское будущее, потому что не хотим возвращаться назад.
Как бы Вы охарактеризовали уровень осведомленности в Грузии о влиянии закона об «иноагентах» на внешнюю политику? Понимает ли большинство людей, что этот закон может повлиять на траекторию интеграции в ЕС?
Я бы сказала, что большинство людей понимает, что этот закон направлен не только против организаций гражданского общества, но и против интеграции Грузии в ЕС. Однако СМИ в Грузии очень поляризованы, а проправительственные СМИ используют свою пропагандистскую машину, чтобы скрыть, насколько этот закон повредит нашему европейскому будущему. С другой стороны, существуют цифровые СМИ, которые показывают реальную картину. Совершенно очевидно, что молодые люди борются против этого закона. Это люди, которые родились в свободной Грузии. Они имеют доступ не только к национальным источникам информации, но и к источникам за пределами страны.
Конечно, есть те, особенно проправительственные граждане, кто верит в заявление правительства о движении в сторону ЕС, но только с достоинством и без вмешательства в наш суверенитет. К счастью, большая часть общества понимает ситуацию лучше. Думаю, доказательством этого стали два месяца непрерывных демонстраций в Грузии. Это показало, насколько хорошо грузинский народ понимает проблему и насколько он готов отстаивать будущее своей страны.
Считаете ли Вы, что эта ситуация и понимание влияния закона об «иноагентах» на Грузию приведет к увеличению явки на выборах?
Я считаю, что на этих выборах будет одна из самых высоких явок за многие годы, потому что очень много людей интересуются избирательными процедурами и участием в них. Раньше мы такого не видели. Например, некоторые люди спрашивают, как изменить адрес, поскольку они переехали из других городов или сельских районов и теперь живут в Тбилиси. Кроме того, многие эмигранты обращаются к ISFED и задают вопросы о том, как они могут принять участие в выборах. Мы пытаемся проводить просветительские кампании и кампании «приди и проголосуй», а также поддерживаем другие мероприятия. Посмотрим, что будет в конце октября.
Какую роль, на Ваш взгляд, играет дезинформация в нынешней ситуации?
К сожалению, в Грузии много информационного манипулирования и дезинформации, особенно в проправительственных СМИ и социальных сетях. На эту пропаганду и информационное манипулирование тратятся огромные деньги.
В Грузии большинство людей получают информацию из социальных сетей, особенно из Facebook. В отчете Meta об угрозах(opens in a new tab) за первый квартал 2023 года сообщается об удалении 80 учетных записей, связанных с правительством Грузии, по причине скоординированного недостоверного поведения. Это убедительное доказательство того, что правительственные субъекты распространяют дезинформацию и пропаганду для дискредитации организаций гражданского общества, СМИ и оппозиции. Это отражает масштаб проблемы и то, сколько средств на это тратится.
Еще одна проблема, которую я хотела бы затронуть, заключается в том, что ранее дезинформация была в основном внутренней, но с прошлого года манипулятивные сети, с которыми мы столкнулись, стали распространяться не из Грузии, а из России. Эти сети создавались за пределами страны, а использованные формулировки и сообщения были «не очень грузинскими». Учетные записи такого характера также использовались для распространения дезинформации, направленной против ОГО и оппозиции, в поддержку проправительственных субъектов. Мы очень опасаемся высокого уровня информационных манипуляций и вмешательств извне на этих выборах со стороны не только внутренних субъектов, но и России.
Как Вы считаете, сыграла ли дезинформация или информационное манипулирование свою роль в принятии этого закона?
Думаю, да. Очень трудно оценить реальное влияние дезинформации, но, к сожалению, похоже, что пропагандистская машина сработала. Например, этот закон использовал «прозрачность» как часть своего основного дезинформационного нарратива. Утверждалось, что правительство уже работает прозрачно, но этот закон необходим, чтобы показать, сколько денег получают организации гражданского общества Грузии и как они тратят эти деньги. Однако вы можете легко зайти на любой веб-сайт каждой известной организации гражданского общества, включая нашу, и узнать, сколько спонсорских средств она получает. Мы публикуем годовые отчеты, которые содержат всю информацию о годовом бюджете и расходах. Мы подаем ежемесячные декларации в налоговые органы о наших доходах. Поэтому нет никаких вопросов к «прозрачности» организаций гражданского общества.
К сожалению, правительство, проправительственные субъекты, СМИ и так называемые эксперты использовали этот нарратив в своей дезинформационной кампании против ОГО. Конечно, были люди, которые поверили. Кто не хочет прозрачности? Поэтому некоторые были очень восприимчивы к этому нарративу. В итоге история о «прозрачности» подействовала на небольшую часть населения, но большая часть общества вскоре поняла, что этот нарратив просто пропагандистский.
Я думаю, что Грузия сейчас находится на перепутье, а результаты выборов в октябре во многом определят будущее. Если действующее правительство победит и этот закон останется в силе, они действительно смогут заставить нас замолчать. Организациям гражданского общества, в том числе нашей, скорее всего, придется покинуть страну. Если это произойдет, прогресс Грузии будет сведен на нет, поскольку все прогрессивные люди с открытым мировоззрением будут вынуждены продолжить свою работу за пределами страны.
Мы уже изучаем способы выживания в условиях этой экзистенциальной угрозы. Также возможно, что правительство начнет применять этот закон до начала выборов. В этом случае они могут заморозить наши счета, наложить на нас штрафы или применить другие обструктивные санкции. Мы до сих пор не знаем, как они будут контролировать нашу деятельность. Будут ли они «посещать» нашу организацию с требованиями предоставить документы или оборудование? Мы не представляем, насколько далеко они хотят зайти, чтобы остановить нашу работу в преддверии и во время выборов. Может стать очень сложно даже наблюдать за выборами, не говоря уже о кампании.
Мы готовимся к наихудшему сценарию, но я верю, что Грузия не пойдет по неверному пути. У грузинского народа очень хорошее чутье. Он не всегда активен, но действует правильно, когда появляется угроза для будущего.
Хотелось бы вернуться к одному из Ваших последних отчетов об антиевропейских нарративах. По сообщениям различных субъектов дезинформации, включая правительство Грузии, ЕС способствует деградации семейных и традиционных ценностей. Сексуальное или гендерное разнообразие также изображалось как угроза традиционным ценностям Грузии — кстати, известный нарратив во многих других странах Восточного соседства ЕС. Могли бы Вы подробнее рассказать о Вашей работе с этим видом дезинформации?
Как вы справедливо отметили, к сожалению, не только Грузия имеет опыт использования националистических консервативных нарративов и религиозных нарративов против западных ценностей. Мы наблюдали это довольно давно, но в последнее время количество такого рода дезинформации резко увеличилось. Особенно с тех пор, как Грузия стала кандидатом в ЕС и после начала войны России против Украины. В целом, когда мы касаемся темы ЕС, количество дезинформации также очень заметно увеличивается. Мы подняли этот вопрос в нашем первом отчете, опубликованном в конце 2022 года, когда увидели огромный всплеск антизападных нарративов здесь, в Грузии. Правительство сильно критиковало нас за этот отчет, поскольку в нем раскрывались все эти нарративы против ЕС, защиты прав человека, сообщества ЛГБТК и меньшинств, распространяемые проправительственными СМИ.
Мы изучаем все дезинформационные линии, которые распространяются в политике и обществе Грузии. Они направлены против сообществ ЛГБТК, а также касаются гендера и религии. Последняя очень часто используется в антизападном дискурсе, согласно которому ЕС отнимает нашу религию. Могу привести пример, когда я лично подверглась нападкам. Во время католического Рождества я поздравила кого-то в социальных сетях, и, пока я не опубликовала ничего о православном Рождестве, проправительственные СМИ набросились на меня за то, что я праздную только католическое Рождество, а не православное. Было смешно наблюдать, как они использовали это в своих кампаниях, но действительно сложно представить, что это было темой для телепередачи. Мы следим за развитием нарративов, с которыми сталкиваемся, и делаем отчеты на эти темы. К сожалению, мы также видим, что эти нарративы работают — например, против сообществ ЛГБТК. Сложность в том, что грузинский народ на самом деле вполне толерантный и ориентируется на защиту прав человека, но одновременно Грузия также достаточно консервативная, традиционная и православная страна. Это делает некоторых людей восприимчивыми к подобному нарративу. Но я бы сказала, что наше общество развивается, и дезинформация работает хуже, чем десять или двадцать лет назад. То же самое касается гендерных стереотипов. Сейчас люди более гендерно чувствительны, чем десять лет назад.
Как мы должны противодействовать таким нарративам?
Нам нужно больше исследований и экспериментов, чтобы понять, как работают эти нарративы, а также как их опровергать. В настоящее время у нас отсутствуют эффективные инструменты для этого. Мы просто отслеживаем такие нарративы, но у нас нет механизмов для принятия превентивных мер. Если мы будем иметь больше информации, то сможем более эффективно на них реагировать. Помимо инвестиций в исследования, нам также следует изучать конкретный опыт разных стран. Международный опыт очень полезен, но у каждого общества есть свои особенности, которые стоит учитывать. После распространения дезинформации трудно устранить причиненный ею ущерб. Поэтому я считаю, что разные ОГО, ученые и эксперты должны объединиться и попытаться разработать превентивные меры.
Говоря о противодействии дезинформации, есть ли что-то, что Вы пробовали и что не сработало в Грузии? Есть ли у Вас хорошие или плохие методы, которыми Вы могли бы поделиться?
Я думаю, мы допустили некоторые ошибки в нашем раннем подходе как организация гражданского общества и защитники демократии в целом, включая наших партнеров в ЕС. Я считаю, что всякий раз, когда мы видели малейшие признаки дезинформации, то должны были действовать незамедлительно. Например, когда появлялись ложные заявления о том, что ЕС втягивает Грузию в войну, или аналогичные нарративы, я думаю, мы не реагировали должным образом. Тем временем для правящей партии стало проще говорить все, что вздумается. Мы должны были остановить их на начальном этапе, чтобы подчеркнуть неприемлемость распространения подобных нарративов. В целом я считаю, мы должны реагировать на каждый признак отхода от демократии, распространения дезинформации или информационного манипулирования, чтобы избежать дальнейшего развития нарратива.
Как бы Вы оценили уязвимости общества в отношении дезинформации или информационного манипулирования? Где гражданскому обществу необходимо прилагать больше усилий?
Если вы посмотрите на опросы, учитывая, что они не являются точным мерилом, с одной стороны, вы увидите прогрессивную часть общества, которая, как правило, не верит дезинформации и проверяет получаемую информацию. С другой стороны, вы увидите часть общества, которая поддерживает правительство и имеет очень консервативные взгляды. Также существует середина, которая более или менее способна менять свои идеи и мнения. Я думаю, нам следует активнее работать над повышением устойчивости этой средней части общества, поскольку она может быть более подвержена влиянию дезинформации. Например, в грузинских школах нет специального предмета о критическом мышлении или анализе. Мы должны содействовать критическому мышлению, анализу, проверке фактов в этой части общества и искать новые способы повышения ее устойчивости.
Нам также следует вкладывать больше усилий в привлечение широкой аудитории. Большая часть нашей работы остается довольно элитарной и подходит для определенной группы. Она не достигает обычных граждан. Я понимаю, что обычные граждане, занятые своей повседневной работой или испытывающие экономические и другие трудности, не интересуются тем, что мы рассказываем о дезинформации. Но мы должны искать способы донести эти факты до них, чтобы повысить их осведомленность о дезинформации.
Что сейчас необходимо таким организациям, как ISFED?
Главное, что нам сейчас нужно от нашего сообщества, это больше гибкости. Наша работа зависит от финансирования, и большинство спонсоров просят нас реализовать определенные проекты, но из-за меняющейся ситуации нам иногда нужно перестраивать наши планы. Мы хотели бы заменить наши гранты на краудфандинг, чтобы иметь больше гибкости в отношении бюджета.
Нам нужна помощь в защите от физических угроз лидерам и представителям ОГО. Недавно после митинга были избиты лидеры ОГО. Меня, к счастью, не избили, но эти люди пришли в офис ISFED, а также к моему дому и разместили плакаты с надписью «предатель нации». Они подходили прямо к моей входной двери, словесно оскорбляя меня и моих двух детей. Так что это касается не только меня, но и моего отца, моей сестры, моих детей.
Поддержка активистов и лидеров гражданского общества очень важна. Заявления, посещения, информирование об этих посещениях на высоком уровне действительно работают. Однако также очень важно, как общество поддерживает защитников демократии в стране. Особенно в предвыборный период. Нападки продолжатся не только против меня и моей организации, но и против наших людей на местах в регионах и селах. Нам нужны очень четкие заявления о выборах и не только на дипломатическом языке. Мы понимаем этот язык, но его понимают не все, к кому мы пытаемся обратиться. И опять же: пресекайте распространение недемократических нарративов с самого начала. Это очень важно.
Статья подготовлена и впервые опубликована на сайте EUvsDisinfo. Статью к публикации подготовили добровольцы Центра Гражданского Сопротивления "Res Publica".
