О демонтаже российской федерации поначалу говорили как о невозможном, ныне как о возможном, вскоре будут говорить как о желаемом, впоследствии как об основном сценарии, наконец как о неминуемом. Характерно, что недавно начали появляться тексты типа того, что написал Януш Бугайский из Jamestown Foundation. В своем тексте я хочу не столько предугадать ход событий, как объяснить основные причины и факторы неизбежного демонтажа российской федерации.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ
Сегодня многие, желающие предсказать характер последующих событий, держат на столе книгу выдающегося историка Сергея Плохия «Последняя империя». Это история распада Советского Союза – с начала года, когда он был могущественным государством, граждане которого проголосовали на референдуме за его сохранение, до конца того же года, когда Советский Союз прекратил свое существование как политический субъект, а граждане Украины почти единогласно проголосовали за независимость.
В 1991 году произошла первая фаза распада империи, но не последняя. Следующая фаза будет происходить в ближайшее время, так что уроки предыдущей фазы пригодятся нам. Из вышеупомянутой книги (да и по собственным наблюдениям той эпохи, в кого они есть) нам понадобятся несколько важных вещей.
Во-первых, империя распадается очень медленно, а потом внезапно. Все «скрепы» (источники легитимности) постепенно ослабляются, но к сильному толчку система держится — ведь она принадлежит к «коллективному воображаемому», заякоренному в мышлении, а оно инерционно. Мы увидим ниже, что российская федерация имела немало таких «скреп», но все они сейчас очень ослабли, поэтому, кроме их остатков, все держит вместе только привычка. Это не значит, что империя упадет прямо завтра утром, она может продержаться еще сравнительно длительное время. Но ее распад будет стремительным, по историческим меркам почти моментальным, как это произошло в 1991 году.
Во-вторых, ключевую роль в формировании новых государств играют старые управленческие элиты, а вовсе не националистически настроенные диссиденты. Напомним, что независимость Украины была провозглашена Верховной Радой, где коммунисты составляли большинство. Они сыграли ключевую роль во всех других процессах демонтажа СССР. Харизматичные диссиденты показывают направление движения и вдохновляют своих последователей, но фактически ключевая роль принадлежит не им, а старым элитам.
В-третьих, основой распада империи является, как ни странно, стремление к сохранению старого, а не стремление к творению нового. Как массы, так и элиты стремятся сохранить безопасность и стабильность. Но если раньше центр держался на том, что был провайдером этой безопасности, то после переломной точки он уже является источником опасности и нестабильности, так что все начинают искать нового провайдера. Будем честными, провозглашение независимости Украины для большинства тогдашних народных масс и элит было попыткой сохранить «советский союз» в меньших границах – в условиях, когда от Москвы стали ждать только бед.
Наконец, четвёртый. Процессы дезинтеграции питаются прежде всего экономическими факторами, идентичность здесь скорее придает процессу определенную форму, чем является ее двигателем. Национальные движения в большинстве советских республик были довольно слабыми по сравнению с экономическими устремлениями (а в украинском случае – также экологическими устремлениями, помним о Чернобыле). Мощные национальные движения существовали только в балтийских республиках, но они, при всем уважении, не сыграли ключевую роль в демонтаже СССР.
Чтобы почувствовать контекст эпохи, советую свою статью, написанную на смерть Л.М.Кравчука, который стал олицетворением этих противоречивых процессов.
Сейчас мы увидим, что эта история повторится, с поправками на разницу между тогдашней и нынешней ситуациями.
Что сейчас другое по сравнению с 1991:
Степень готовности и зрелости локальных управленческих элит российских регионов значительно ниже, чем в ведущих советских республиках образца 1991 г. (см. ниже о советской/российской управленческой культуре тогда и сейчас).
Количество потенциальных обломков империи значительно выше (где-то под 30, а не 15).
Вероятность межрегиональных и межнациональных конфликтов существенно выше (специальнное расхождение между этническими и административными границами).
Все происходит на фоне войны и фактического военного поражения в условиях доступности оружия и обесценивания жизни.
Что сейчас сродни, как и в 1991:
1. Вышеприведены четыре фактора:
● нелинейность процесса распада,
● ключевая роль старых управленческих элит,
● стремление к стабильности и безопасности,
● экономические причины.
2. Чрезвычайно низкая степень готовности Запада (Америка, Европа) к распаду империи. Об этом нужно поговорить поподробнее.
В 1991 году Запад был не готов к распаду Советского Союза (вспомните Chicken Kiev Speech, провальное выступление американского президента в Киеве за считанные недели до провозглашения независимости). Также Запад и ныне не готов даже слушать о распаде российской федерации.
Позиция великих держав является важнейшим фактором. Они стремились сохранить целостную империю в 1917-1922 – по сути все народы Европы, кроме украинцев, получили независимость, но украинцам было в ней отказано для сохранения целостной россии (это подробно рассматривает историк Ярослав Грицак в «Очерке истории Украины»). Они тщетно стремились сохранить целостную империю в 1991, но быстро пришли в себя и признали новые геополитические реалии. И сейчас они стремятся сохранить целостную империю.
Для этого есть конкретные предпосылки: распад РФ несет неприемлемые опасности.
Риск неконтролируемого распространения ядерного оружия. Вместо рук одного московского авторитарного правителя оружие может оказаться в руках десятков неизвестных и малопонятных новых лидеров, конкурирующих за статусы и территории, а также, не исключено, готовы менять это оружие в поддержку больших государств.
Риск чрезмерного усиления Китая за счет Сибири. Эксклюзивные условия доступа к ресурсам самых богатых российских регионов сделают Китай не только более сильным, но и более наглым в международных делах.
Риск радикального исламизма. Развалом РФ воспользуется не только Китай, но и те или иные конкурирующие лидеры исламского мира, чтобы приобрести большую значимость и влияние. Этот процесс может иметь как положительные последствия для международного мира и сотрудничества, так и отрицательные – в случае, когда победителем в борьбе за влияние окажется радикальный исламизм.
Риск внутренних конфликтов, этнических чисток и локальных войн, которые приведут к самому масштабному кризису беженцев в новейшей истории человечества – речь идет о десятках миллионов людей. (Не будем забывать и об искусственно искривленных границах национальных республик, чтобы переместить часть представителей национальности за пределы республики, а побольше этнических русских внутрь.)
Во избежание таких рисков Запад будет готов пойти на все, чтобы сохранить целостность российской федерации, легитимность и состоятельность московских властей.
Но дело в том, что сберечь целостность этой системы невозможно.
ХРУПКОСТЬ ИМПЕРИИ
Чтобы понять, насколько вероятен крах россии и как он будет выглядеть, нужно исследовать систему с точки зрения хрупкости.
Многие считают, что крах россии наступит вследствие экономических проблем. Но сами по себе экономические проблемы не способны разрушить страну, важно их рассматривать в контексте существующей управленческой системы.
1. Хрупкая управленческая система
Нынешняя россия является централизованной управленческой системой: фактически все замыкается на одном человеке. Такая система очень хрупкая по ряду причин.
Во-первых, централизованная управленческая система ("красная" в терминах интегральной динамики) не переживает своего лидера. В такой системе нет механизмов ни правопреемства, ни разрешения конфликтов – это делает лидер единолично, на основе личных отношений с людьми из своего окружения. Чтобы система рассыпалась, лидеру совсем не обязательно умирать (хотя часто ему помогают), достаточно проявить слабость ("Акела промахнулся") – вот почему в древних "красных" управленческих системах убийца царя становится царем вместо него: ведь если царь стал столь слабым, что позволил себя убить, так и надо, ведь слабость несовместима с сакральностью; вместо этого претендент, очевидно, имеет "дар богов" ("харизма" на древнегреческом).
Даже в условиях иерархической управленческой системы ("синей" в терминах интегральной динамики), вроде коммунистического Советского Союза, новым лидерам (Сталину после Ленина, Хрущеву после Сталина, Брежневу после Хрущева, Горбачеву после Брежнева) требовалось длительное время для консолидации. И это при наличии коллегиального органа, который мог обеспечить правопреемство (политбюро). В условиях же "красной" системы неизбежна война кланов, которая посылает всем элитам четкий сигнал о том, что центр больше не является гарантом безопасности, стабильности, порядка и денежных поступлений.
Во-вторых, централизованная "красная" управленческая система производит управленческие решения очень низкого качества. В иерархической "синей" системы есть общая идеология и хоть какие социальные лифты: в Советском Союзе была коммунистическая идеология, над которой во времена позднего СССР подсмеивались, но она давала по крайней мере общее мировоззрение элит, а лифты обеспечивал аппарат коммунистической партии. "Красная" управленческая система не имеет ни идеологии, ни лифтов, поэтому единственным путем приближения к центру является личная лояльность. Это создает атмосферу лжи, подхалимажа и взаимной подставы. Правдивая информация не способна пробиться в центр принятия решений, потому что лидер вознаграждает за приятную информацию и наказывает за неприятную. Это увеличивает количество и вес ошибок.
Хрупкая управленческая система может существовать достаточно долго в стабильных условиях, но при кризисе рассыпается.
2. Экономические проблемы
Об экономических проблемах россии пишут достаточно много, и я не буду повторять известные тезисы. Укажу лишь несколько важных моментов.
Во-первых, основная масса населения всегда жила бедно, так что для них нынешние экономические проблемы россии почти не ощутимы ("не жили хорошо, то не стоит и начинать"). Вдобавок к этому значительная доля россиян готова почти голодать ради величия своей страны (так, как они ее понимают). А экономические проблемы бьют по социальной прослойке, которую можно назвать "гедонистами" (потому что термин "средний класс" в этом контексте звучит слишком узко), сюда входят квалифицированные работники, креативный класс, малые и средние предприниматели, низший уровень государственных чиновников и силовиков и т.д. Режим много лет питал их политическую пассивность и лояльность – в обмен на скромное или не очень скромное благополучие. Сейчас это благополучие быстро исчезает.
Во-вторых, есть огромный разрыв между центром и регионами. Нам в Украине (почти однородной с точки зрения экономического развития) достаточно сложно представить такой уровень разрыва. Сокращение доступных ресурсов означает, что субсидированным регионам достанется еще меньше, а регионы-доноры задумаются над целесообразностью кормить других (в первую очередь живущий центр). Сокращение ресурсов не является большой проблемой в условиях однородности, но в условиях значительного разрыва становится разрушительным.
3. Разрушение "скрепов"
Даже в условиях кризиса хрупкие системы могут выжить, если способны к идеологической или силовой мобилизации своих членов.
Государственные образования в современном мире держатся либо на национальной идентичности (как большинство мононациональных стран, крайним примером является Япония), либо на гражданской идентичности (как США). Государства с очень разнообразным населением основывают свою легитимность либо на максимальной децентрализации (например, Индия), либо на жесткой идеологии и репрессивном аппарате (Китай или СССР). Страна, обладающая и сильной национальной идентичностью, и жесткой идеологией, и репрессивным аппаратом, может держаться очень устойчиво (Иран). Наконец, есть немало стран, которые не имеют ничего из вышеперечисленного и держатся только до первого серьезного кризиса (посмотрите на Ирак или Сирию). Конечно, эта модель очень упрощена, но позволяет понять, на чем держится россия.
В отличие от СССР, россия не имеет "скрепов" в виде идеологии. "Русский мир" оказался непривлекательным за пределами России и для национальных республик, религии разнообразны, а "победобесие" предлагает только картину прошлого - объединить же способна только картина будущего (яркий пример - коммунизм). Нынешняя Россия не имеет картины будущего, причины чего описаны в отдельной статье.
Следовательно, легитимность российского государства держится только на стабильности (включающей порядок и благосостояние) и силовом принуждении. Все это срабатывает, когда есть стабильность. Когда его нет, остаются силовики.
Но силовики относятся к средней прослойке, пораженной экономическим кризисом (кроме верхушки), и в настоящее время в определенной степени уничтожены или выведены из строя. Российское вторжение предполагало активное участие росгвардии и полицейского спецназа во втором эшелоне наступления (зачистка тыла, для чего были списки, пластиковые пакеты и мобильные крематории), но в общем хаосе часто оказывались на первой линии. В настоящее время силовой ресурс уже не безграничен.
Иными словами, сейчас россии держаться почти ни на чем. Это не значит, что она распадется немедленно: даже в таком состоянии она может существовать относительно долго. К тому моменту, когда толчок выведет ее из равновесия и определит отсутствие механизмов скрепления системы.
В этом случае отсутствие общей идеологии, религиозное и национальное разнообразие, разрыв в уровнях экономического развития сыграют свою разрушительную роль.
А основа этого всего — имперский характер российской "федерации", федерации только на словах.
4. Мозаичность идентичностей
Главный признак империи – разница в статусе и правах между представителями доминантной идентичности и представителями второстепенных автохтонных (не иммигрантских) идентичностей.
Советский Союз активно насаждал общую идентичность ("советский народ"), но нынешняя россия такой модели не может предложить. Попытка внедрить различные понятия для этнической и гражданской принадлежности ("русский" и "россиянин") лишь подчеркивает вторичность других народов и искусственность подобных конструкций. Советская идентичность была общей (своего рода "вторым этажом", претендовавшим стать главным), а "россиянская" идентичность не означает ничего.
Идентичность, как подчеркивает Фрэнсис Фукуяма в одноименной книге, является мощной силой гражданского движения. В основе нее лежит чувство коллективного достоинства, противостояние коллективной униженности. Эта сила может быть мощнее экономических факторов. И хотя сегодня, на первый взгляд, национальные движения пассивны, эта пассивность обманчива (особенно при отсутствии надежных социологических данных).
С одной стороны, видимые национальные движения слишком слабы, политическое и информационное поле активно "зачищено", национальные республики в значительной степени русифицированы.
С другой стороны, новые харизматичные лидеры уже проявились, экономические проблемы и ослабление имперского давления подпитывают местные идентичности, а постоянные языковые и культурные притеснения и, наконец, большие потери "нерусских" народов России на войне с Украиной постоянно удерживают колониальное унижение в фокусе внимания.
Только по официальным данным 22% населения не являются россиянами. На самом деле эта цифра выше (возможно даже вдвое): люди активно записываются "русскими", нам это знакомо. Динамика смены национального состава между переписями подтверждает эту гипотезу.
Одновременно с древними национальными идентичностями могут достаточно быстро формироваться новые ("сибиряки" будут сильно напоминать американцев, отделившихся от англичан) и реконструироваться старые, тщательно уничтоженные в советский период ("казаки"). Региональные идентичности могут возникнуть буквально на пустом месте, но на самом деле у них есть определенная основа (Уральская республика, Дальневосточная республика и т.п.). Экономическая самодостаточность регионов будет подпитывать этот процесс.
Этнические конфликты будут усиливаться: все будут обвинять всех в своих проблемах, а рост российского национализма будет подогревать национальные движения в республиках и наоборот. Если (когда) вспыхнет в нескольких местах одновременно, не хватит ни силового ресурса, ни денег, чтобы погасить. А дальше будем иметь "эффект домино".
Итак, мы рассмотрели четыре составляющие хрупкости империи: управленческая система, экономические проблемы, отсутствие идеологических и ослабление силовых факторов объединения, разнообразие идентичностей.
Иными словами, есть все больше сил центробежного движения и все меньше сил, которые держат вместе. Основными факторами единения продолжают быть денежные дотации и силовое давление. Оба эти фактора сейчас значительно ослабляются.
ВЫВОДЫ
Следовательно, имеем ослабление лидера в слишком централизованной управленческой системе, отсутствие консолидации и трения в высшей прослойке элит (хотя путин остается единственным субъектом принятия решений), экономический упадок, ослабление идеологических и силовых факторов единства, а также рост национальных и региональных идентичностей.
Ослабление факторов, держащих империю вместе, не является исключительной ситуацией: иногда подобные вызовы возникают. По сути возможных реакций со стороны имперского центра есть две: закручивание гаек и откручивание гаек. Третья опция – стабильность – может существовать только в условиях продолжительного мира и постоянно высоких цен на нефть.
Закручивание гаек может опираться либо на деньги (меняем свободу на благосостояние, как это было в первые годы путина), либо на силовой аппарат (как у Сталина). Если денег нет, а силовой аппарат некомпетентен, это может окончиться взрывом (ГКЧП и последующие события).
Откручивание гаек используется для консолидации властей в центре. Это делал Ленин для маргинализации движений за независимость при создании Советского Союза. Это делал Горбачев для преодоления жестких коммунистов старого сорта. Это делал Ельцин, предложив регионам "столько суверенитета, сколько сможете проглотить", и если бы нефтяные цены не пошли вверх, то принятые национальными республиками декларации о суверенитете в конце концов были бы воплощены в жизнь.
Путин может прибегнуть к закручиванию гаек, и это приведет к взрыву. Преемники путина будут откручивать гайки, чтобы консолидировать власть в центре, и это приведет к разлету в разные стороны.
Итак, мы имеем:
Крах империи неизбежен.
Риски, которые он несет, неприемлемы.
Из этих двух тезисов следует вывод: Поскольку крах империи неизбежен, но несет неприемлемые риски, этот процесс должен быть контролируемым, чтобы минимизировать риски и смягчить последствия.
Тем, кто считает, что крах империи неизбежен, замечу: риски настолько велики, что даже если этот сценарий не является основным, все равно он нуждается в серьезном рассмотрении и подготовке.
Неконтролируемый коллапс чревато всеми вышеприведенными рисками одновременно. Это слишком большие риски, чтобы их можно было игнорировать.
Контролируемая реконструкция позволит выйти из кризиса с минимальными потерями: заблаговременно установить контакты с будущими лидерами, договориться о будущем статусе, заблаговременно предотвратить конфликты и т.д.
Украина как никто заинтересована в контролируемости процесса реконструкции российской федерации — с одной стороны, политические изменения в России являются единственным способом одержать окончательную победу Украины, с другой стороны, все проблемы неконтролируемого коллапса ударят прежде всего по нашей стране.
Как будет развиваться процесс, хорошо описано в уже упомянутом начале этой статьи тексте Януша Бугайского, поэтому нет смысла дублировать его описание. Все это будет частично напоминать 1991, но в то же время породит еще невиданную смесь старых местных бюрократов, харизматичных национальных диссидентов, региональных промышленников и местных силовиков.
Положительными чертами контролируемого процесса являются:
● Возможность достижения денуклеаризации новых независимых государств.
● Минимизация миграционных кризисов и террористических угроз.
● Большая вероятность нахождения взаимопонимания с новыми лидерами по сравнению с путиным или его преемниками.
● Возможность снизить угрозу от Китая, ведь неконтролируемый коллапс приводит к превращению всей россии в китайского сателлита, а контролируемая реконструкция позволяет вывести часть регионов в орбиту демократического мира, в том числе используя антикитайские настроения тюркских народов.
Несмотря на видимую слабость национальных движений, противоречие между ними и российскими оппозиционными "либералами" (которые хотят сохранить "единую и неделимую"), а также навязанный страх самостоятельности и выученную беспомощность, деконструкция империи будет быстра и неотвратима. Как ее ускорить и облегчить, уменьшить риски — выходит за рамки этой статьи.
Автор Валерий Пекар. Переведено с украинского, источник Site.Ua. Статью к публикации подготовили добровольцы Центра Гражданского Сопротивления "Res Publica".