Чтобы пережить российский неоимпериализм, европейские демократии должны найти баланс между стремлением к миру и собственной защитой.
Солдаты США во время учений НАТО в Германии, 14 сентября 2023 г. Фотография: Анна Силадьи/EPA
В 2003 году философы Юрген Хабермас и Жак Деррида опубликовали совместную статью в ведущих газетах Германии и Франции. В ней они раскритиковали американское вторжение в Ирак и призвали европейцев «рефлекторно дистанцироваться от самих себя», в частности от своего империализма и колониализма.
Эта парная критика империализма Джорджа Буша-младшего была оправданной; и их предложение, что Европа может привести мир к постимперскому будущему, было хорошей идеей. Однако сегодня, столкнувшись с геноцидным вторжением России в Украину, возникает вопрос, можно ли построить такой постимперский мир с помощью средств, предложенных двумя философами.
Европа, которую они себе представляли, была Европой диалога, разговоров и принятия различий. Это, конечно, достойная идея. Проблема в том, что она бессильна перед лицом зла.
Представление Европы о себе после Второй мировой войны было сосредоточено на самоочевидности мира. Она задавалась вопросом, как мир может быть расширен территориально, но не как этот мир следует защищать. Ее привлекала идея устранения границ для циркуляции добра (как морального понятия, а так и товарного экономического понятия), а не то, как укрепить границы против зла. Она релятивизировала вопрос о зле, полагая, что все зло можно реинтегрировать просто за счет привлекательности добра. Это сформировало длительную связь Европы (в первую очередь Германии и Франции) с Россией. В этих отношениях Европа восприняла «Фауста» Гете буквально, проверив в идею о том, что с дьяволом можно заключить сделку. Но забыла, чем заканчивается история.
Есть две этические системы, на которых построена Европа, два способа определения отношения к другим.
Один из них — этический обмен на агоре. На агоре (рынок в Древней Греции) мы отдаем что-то, чтобы получить больше, чем имели. Мы обмениваемся товарами, предметами, идеями, историями и опытом. Агора — это игра с положительной суммой: выигрывают все, даже если некоторые стараются выиграть больше, чем другие.
Другая этическая система — это агон. Агон — это поле битвы. Мы входим в агон не для обмена, а для борьбы. Мы мечтаем о победе, но готовы и проиграть – в том числе потерять себя, даже в буквальном смысле умереть за великое дело. Это не логика игры с положительной суммой; «беспроигрышного варианта» (“win-win”) быть не может, потому что одна из сторон обязательно проиграет.
Украинские военнослужащие в Константиновке, Донецк, 25 сентября 2023 года. Фотография: Роман Пилипей/AFP/Getty Images
Европа построила себя как сочетание агоры и агона. Она несет в себе образ и рыцаря, и буржуа. Культурное наследие Европы немыслимо без этики агона: будь то средневековые романы с их культом рыцарства и верности или драм раннего Нового времени, герои которых готовы умереть за свои принципы и страсти. Но Европа также немыслима без культуры агоры, разговоров, компромиссов, мягкости, вольтеровской mœurs douces.
Обе эти этические системы содержат глубокие человеческие ценности. Но доведенные до крайности, они опасны и должны быть уравновешены друг другом.
Этика агона учит нас видеть во всех людях потенциальных противников и рассматривать любое взаимодействие как скрытую борьбу. Это может привести к войне всех против всех.
Радикальная этика агоры, напротив, абсолютизирует обмен и компромисс. Здесь обмен и диалог – это ответы на все вопросы. Войны и конфликты считаются последствиями человеческого безумия, и единственная причина, по которой люди сражаются, заключается в том, что у них не было возможности достаточно поговорить друг с другом. Если бы логика агоры применялась универсально и бесконечно, мы бы потеряли представление о том, где остановиться в нашей страсти к обмену. Мы не можем и не должны разговаривать с убийцей в тот момент, когда он собирается нас убить; и мы не можем и не должны «променять» жизни наших близких или сограждан на что-то другое.
Таким образом, истина и справедливость возникают как баланс между нашей готовностью к обмену и нашим пониманием того, что некоторые вещи не подлежат обмену и незаменимы. Например, человеческие жизни.
Несмотря на свои философские разногласия, Хабермас и Деррида разделили нечто важное. Это была идея, что агора должна заменить агон и предать его забвению.
Проблема, которую они не смогли увидеть, заключается в том, что агора невозможна без агона. Вы не можете вести бесконечный диалог внутри города-государства, если не построите крепость, защищающую ваш город от потенциальных разрушителей. Европа Хабермаса и Деррида была построена на наивной вере в то, что все враги ушли и о безопасности больше не стоит беспокоиться. Они предпочли игнорировать возможность того, что наши враги уйдут только после того, как убьют наших детей.
Лицемерие, присущее концепции Европы как континента «вечного мира» и «бесконечной агоры», заключается в том, что это стало возможным только под эгидой безопасности НАТО. Пока Европа строила государства всеобщего благосостояния, США создавали систему безопасности, обеспечивая условия, при которых Европа могла бы продолжать оставаться социальным раем. США не были с Марса, а Европа с Венеры, как считал Роберт Каган; США просто заполнили брешь агона (т.е. стены обороны), которую оставила Европа, слишком веря в самоочевидность мира и самовоспроизведение агоры.
Если наша цель — построить более справедливый постимпериалистический мир, важно указать на параллели между вторжением США в Ирак в 2003 году и вторжением России в Грузию в 2008 году, Украину в 2014 году, Сирию в 2015 году и снова Украину в 2022 году. Однако есть решающая разница.
Война 2003 года стала результатом того, что демократия обманула сама себя, скрывая свой империализм за заманчивой демократической риторикой. Частично это было вызвано тем, что «западный» мир все еще чувствовал себя сильным, настолько сильным, что думал, что может рискнуть делать все, что захочет – прямой путь к тирании. События 2003 года стали результатом анахроничной самоуверенности – рожденной идеей «конца истории» – незнания, как реагировать на шок 11 сентября.
Двадцать лет спустя мы живем в другой реальности. Демократия больше не превращается в империю; на нее нападает империя. Эта империя и ее авторитарные союзники видят, что демократии слабы и не защищены. Что они утратили дух агона. Что они насмехаются над рыцарской культурой прошлого. И поэтому на них можно напасть и в конечном итоге уничтожить.
Продолжающаяся российская война против Украины – это нападение на Европу. Россия находится в состоянии войны с Европой. Настало время полностью принять этот факт и сделать все необходимые выводы. Агоры недостаточно. Бывают случаи, когда, чтобы защититься, вам нужно возродить агон как элемент вашей личности.
Это не потому, что вы хотите войны. Это потому, что иногда к вам приходит война. Чтобы защитить свой мир, вы должны стать воином – или, по крайней мере, сравниться с воином настолько, насколько сможете. Иногда недостаточно избежать зла. Иногда вам нужно противостоять ему лицом к лицу.
Эта статья адаптирована из эссе, первоначально опубликованного совместно Voxeurop и Eurozine в серии «Уроки войны», посвященной последствиям войны России с Украиной для будущего Европы.
Автор: Владимир Ермоленко – украинский философ, журналист и писатель, президент ПЕН-клуба Украины и главный редактор UkraineWorld.org. Источник: The Guardian. Статью перевели и к публикации подготовили добровольцы Центра Гражданского Сопротивления "Res Publica".
